Бурнаков В.А., Цыденова Д.Ц.

Аба тöс — медвежий фетиш в традиционных представлениях и обрядовой практике хакасов (конец XIX — середина XX в.)

Статья посвящена изучению феномена медвежьего фетиша, называемого хакасами Аба тöс. Культ тöс’ов — феномен, который возник и существовал в традиционной среде, где форма отношений между миром видимым (рациональным) и невидимым (иррациональным) характеризуется отсутствием жестких непреодолимых границ. Более того, в религиозно-мифологическом сознании этого народа красной нитью проходит идея непосредственного пересечения этих миров и, как результат, их постоянного взаимовлияния друг на друга. Периодическое нарушение этих связей, как полагали верующие, приводило к дисбалансу в природе и жизни людей. Для последних это оборачивалось различными бедствиями и несчастьями. Обрядовая практика традиционного общества в этом случае была направлена на восстановление нарушенного баланса и, как следствие, на разрешение возникающих противоречий между мирами и защиту жизненных интересов людей. Огромная роль в этом процессе отводилась служителям культа, в том числе шаманам, а также непосредственно тöс’ам. В статье на основе обширного круга источников, в том числе впервые вводимых в научный оборот архивных материалов и музейных коллекций, анализируется мифоритуальный комплекс, связанный с этим культовым объектом. Образ медведя у хакасов был окружен ореолом сакральности и поэтому особенно почитался. В традиционном сознании медведь воспринимался в качестве грозного властителя таежного пространства и всех его обитателей. И вместе с тем в его образе верующие видели могучего духа-покровителя. Данное обстоятельство способствовало его широкой символизации и фетишизации. В культовой атрибутике хакасов было представлено несколько вариантов символических изображений этого божества. Хакасы наделяли Аба тöс’а апотропейными, лечебными и покровительствующими свойствами, верили в его тотемную сущность и усматривали в нем образ духа-первопредка. В отношении Аба тöс’а была сформирована особая обрядность, выражающаяся в периодических жертвоприношениях с обязательным произнесением молитвенных обращений и другими сакрализованными действиями. При этом отправление ритуала было строго регламентированным и предполагало особые требования к исполнителям, определенную последовательность действий, а также специальный состав пищи.

Ключевые слова: Хакасы, традиционное мировоззрение, обряд, жертвоприношение, культ медведя, символ, фетиш, Аба тöс.

Солдатенкова Д.В.

Семантика орнамента вышивки северорусского головного убора из фондов Государственного музея-заповедника «Царицыно»

Вводится в научный оборот новый музейный предмет, хранящийся в фондах Государственного музея-заповедника «Царицыно»,— женский головной убор — кокошник с редкой орнаментальной композицией, вышитой серебряными нитями. Кокошник атрибутируется по аналогии с опубликованным ранее головным убором из Новгородской губернии, датируемым рубежом XVIII–XIX вв., дается общее описание формы, декора предмета и техники вышивки. Раскрывается смысловое содержание (семантика) вышитой композиции в целом, которая представляет собой вертикальную модель Вселенной. Обозначены особенности русского варианта этого изображения, отличающемся тем, что центральная ось состоит из трех основных мотивов — цветущего мирового древа, солнечной богини Макоши с опущенными руками и древнего русского солнечного мотива орлиной ладьи. Верхний мир на северорусском головном уборе занимает половину изображения и наполнен солярными небесными мотивами, расположенными геральдически. Особенно интересен и архаичен среди них мотив лося-коня. Высказано предположение, что головной убор принадлежал молодой женщине до рождения первого ребенка, а возможно, был и венчальным, так как главная составляющая всего изображения сосредоточена вокруг идеи плодородия, изобилия, благопожелания.

Ключевые слова: вертикальная модель Вселенной, символ, знак, мотив вышивки, техника вышивки, стиль вышивки, мировое древо, пряхи, лоси-кони, птицы павы, двуглавый орел, птица сирин, вышивка вприкреп по карте.

Адаев В.Н.

Ненецкие приемы ориентирования в пути: использование помощи оленя и собаки

Статья является продолжением серии публикаций, отражающих результаты планомерного исследования системы пространственного ориентирования ненецкого населения, начатого сотрудниками ИПОС СО РАН в 2014 г. Вопросы использования помощи домашних животных для ориентирования на местности оказались незаслуженно обделены вниманием этнографов, причем не только у ненцев, но и у северных народов вообще. Применяемый в исследовании системный подход предполагает рассмотрение изучаемого объекта (системы ориентирования) в более широком контексте: наряду с навыками и приемами рекогносцировки анализируется и неотделимая от них «техника выживания» в пути — опыт выхода из трудных положений, отработанный алгоритм действий, позволяющий в конечном итоге человеку выйти из ситуации победителем. В задачи статьи входит, во-первых, обосновать, что обращение к помощи домашних животных действительно является одной из важнейших составляющих системы пространственного ориентирования ненцев, а во-вторых, на конкретных фактах представить, что способы и приемы использования этой помощи далеко не так очевидны и просты, как может показаться изначально. Приведенные в работе материалы демонстрируют широкое применение ненцами помощи домашних животных для ориентирования на местности. В случае необходимости для нахождения пути ими умело применяется как непосредственная помощь животных, так и глубокие знания по биологии оленя и собаки, позволяющие сделать важные выводы о местоположении тех или иных объектов на местности. При этом ненцы не только внимательно наблюдают за поведением животных, но и пользуются специальными приемами, активизирующими полезные для нахождения пути действия оленя и собаки. Среди специфических особенностей тундровых ненцев в сравнении с лесными можно отметить более частое обращение при ориентировании к помощи оленя, а не собаки и практические сложности одновременного использования обоих животных. Подводя итог, можно утверждать, что представленная сфера народных знаний и традиций безусловно заслуживает отдельного внимания в углубленных исследованиях по другим этническим коллективам, в особенности — специализирующимся на охотничье-рыболовецком и скотоводческом направлениях хозяйственной деятельности.

Ключевые слова: пространственное ориентирование, ненцы, оленеводство, собаководство, сибирская этнография.

Агапов М.Г.

Аватары Ермака: монументальные формы репрезентации и актуализации исторической памяти 

В индуистской мифологии понятие аватара означает воплощение божества в смертное существо при сохранении им частично божественной природы и приобретении отчасти природы земной. Метафорически можно сказать, что всякий памятник историческому персонажу представляет собой его аватар. Предметом данного исследования являются памятники Ермаку, рассматриваемые как формы репрезентации и актуализации исторической памяти о «покорителе Сибири». Если обычно продолжительность жизни мемориальных комплексов ограничивается временем существования возводящих их политических режимов, то в случае с Ермаком мы встречаемся с феноменом «монументальной реинкарнации» исторического персонажа: памятники Ермаку устанавливались и переустанавливались в Российской империи, СССР и постсоветской России. Это обстоятельство позволяет говорить о случае Ермака если и не как об уникальном, то по крайней мере как о нетипичном феномене. Инкарнация Ермака прошла несколько этапов. Изначально он представлялся российским властям проблемным персонажем. Во второй половине XIX в. постепенно превратился в знаковую фигуру имперского дискурса. Первый памятник Ермаку, поставленный в 1839 г. в Тобольске, увековечил лишь имя казачьего атамана. В 1869 г. Ермак обрел свое первое «телесное» воплощение в виде горельефа одного из 36 «военных людей и героев» на фризе монумента «Тысячелетие России», установленного в Великом Новгороде. Первый мемориал с персональной скульптурной фигурой Ермака был установлен в Новочеркасске в1904 г. В дальнейшем казацкий атаман воплощался в облике былинного богатыря, первопроходца-фронтирмена и даже хтонического существа. Фигура Ермака была востребована самыми разными сообществами: от дореволюционных казачьих до современных городских. Сегодня «раскручивание» темы Ермака отвечает интересам целого ряда групп и в немалой мере конституирует их: сторонники и противники установления памятников казацкому атаману, историки и археологи, чиновники, тур-операторы, скульпторы и архитекторы — все они оказываются участниками одного коллектива в латуровском смысле, складывающегося в связи и на основе различных коммуникаций по поводу фигуры Ермака.

Ключевые слова: памятники Ермаку, историческая память, группообразование, регионализация.