Работа посвящена актуальной проблеме связи двух ярких культур энеолита — ранней бронзы — ямной Восточной Европы и афанасьевской Южной Сибири. Приводятся гипотезы о происхождении афанасьевского населения. Сравниваются краниологические материалы разных территориально-хронологических групп этих культур на фоне серий черепов энеолита — средней бронзы Восточной Европы, Кавказа, Средней Азии, Южной Сибири с использованием методов многомерной статистики. Показана неоднородность населения локальных ямных и афанасьевских групп, а также доминирование в составе тех и других широколицых европеоидных антропологических компонентов. Сравнительные нео-энеолитические краниологические материалы Алтая, прилегающих областей Южной Сибири и Северного Казахстана демонстрируют морфологические комплексы с умеренной профилировкой лица. Население такого облика не может рассматриваться в качестве базиса для сложения европеоидного в своей основе афанасьевского населения. Среди нео-энеолитических краниологических выборок с территорий Средней и Передней Азии, Кавказа, юга Восточной Европы доминируют варианты долихокранных мезо- или гипоморфных европеоидов. Они морфологически отличаются от афанасьевских краниологических выборок Алтая и Минусинской котловины. Соответственно отрицается точка зрения об истоках протоафанасьевского населения в регионах Средней и Передней Азии. Исходя из общих результатов морфологического анализа предков протоафанасьевского населения следует искать именно в кругу степных и лесостепных популяций энеолита — ранней бронзы восточно-европейского ареала. По нашим данным наибольшее краниологическое сходство с афанасьевцами Горного Алтая демонстрируют волго-уральские ямники, которые и хронологически оказываются наиболее древними в составе популяций ямной культурно-исторической области. Таким образом, поддерживаются археологические разработки и антропологические доводы, по которым появление протоафанасьевцев на территории Алтая связано с миграцией какой-либо восточно-европейской популяции энеолита — ранней бронзы, вероятнее всего, с территории Волго-Уралья.

Работа посвящена обсуждению результатов изучения патологического статуса зубной системы в трех локальных популяциях одиновской культуры эпохи бронзы Западной Сибири из могильников Сопка-2/4А, Тартас-1, Преображенка-6. Основными задачами исследования являлись определение соотношения животного и растительного компонентов в рационе одиновских групп, уровня пищевого стресса в каждой популяции, анализ хронологической динамики состава рациона и сопоставление характеристик диеты носителей одиновской культуры с более ранним, синхронным и более поздним населением южного региона Западной Сибири. Состав патологий зубной системы позволяет предполагать у населения, оставившего захоронения в могильнике Сопка-2/4А, комплексный состав диеты с умеренным присутствием углеводов и преобладанием животного белка, а также низкий уровень пищевых стрессов. Серьезных различий между мужчинами и женщинами не наблюдается. В суммарной серии из могильника Тартас-1 можно предполагать более высокий, чем в популяции из Сопки-2/4а, уровень потребления углеводов и аналогичный, низкий уровень пищевых стрессов. Можно говорить об увеличении доли мясной пищи в рационе поздних одиновцев Тартаса-1. В серии из могильника Преображенка-6 повышена частота кариеса, что свидетельствует о диете, богатой углеводами, и очень высока частота гипоплазии эмали зубов, демонстрирующая явно недостаточную для нормального существования обеспеченность популяции пищевыми ресурсами. У женщин в этой серии ниже частота кариеса и отсутствуют прижизненные утраты зубов, в отличие от мужчин. Частота гипоплазии эмали выше в мужской группе. Результаты сравнительного анализа показали, что пищевая стратегия, практикуемая одиновцами, была традиционна для Барабинской лесостепи на протяжении как минимум трех тысяч лет и имела комплексный характер. В одиновских группах наблюдается сложный состав рациона, включающего местные дикорастущие растения (углеводный компонент диеты), определенную долю мяса наземных животных, различающуюся в локальных популяциях, и, по данным изотопного анализа, значительное количество рыбы [Marchenko et al., 2015]. Подобная пищевая стратегия соответствует комплексному присваивающему хозяйству с доминирующей ролью собирательства и рыболовства по сравнению с охотой.

Представлены результаты исследования археологических и краниологических материалов XV–XVII вв. из курганных могильников Прикетья. Феномен данного региона как особой контактной территории состоит в том, что здесь на протяжении эпохи позднего средневековья проживало разноэтничное население — кеты, селькупы, эвенки, русские. Однако проблема этнической идентификации населения, оставившего эти памятники, однозначно решена учеными в пользу самодийцев — селькупов. Объектом исследования являются антропологические материалы из погребальных памятников Нижней (Елтыревский курганный могильник II, Елтыревский курганный могильник III) и Средней (Карбинский курганный могильник II) Кети Колпашевского и Верхнекетского районов Томской области. Могильники были оставлены членами группы южных (нарымских) селькупов, представителями этногруппы сюссекум (сюссыкум). Сопоставление данных, полученных в результате антропологической реконструкции представителей населения Прикетья XV–XVII вв., с комплексом соматологических признаков нарымских селькупов ХХ в. позволяет сделать вывод, что основные показатели признаков внешности исследованных индивидов в целом попадают в массив соматологических данных, т.е. эти признаки не претерпели существенных изменений за три-четыре столетия. Графические портреты убедительно демонстрируют внешний облик отдельных индивидов этногруппы сюссекум (сюссыкум) как представителей нарымских селькупов. Статья проиллюстрирована графическими портретами представителей этого населения.

Ключевые слова: Западная Сибирь, река Кеть, курганные могильники, позднее средневековье, нарымские селькупы, сюсекум, антропологическая реконструкция лица по черепу.